Придумывать тему для этого спича мне не пришлось: в голове вовсю гудели честные выборы, проценты, контрацептивы, бандерлоги, недоизбранные губернаторы и переизбранные депутаты – короче, широко гуляло гражданское общество. Мне, как и многим митингующим, общество неравнодушных и деятельных граждан чрезвычайно симпатично. Я, как и многие эти граждане, искренне воодушевлен тем, что наше бронированное официозом телевидение оказалось вполне себе интерактивным. Оказывается, если прийти на площадь или проспект с несколькими десятками тысяч друзей и товарищей, до телевизора очень даже можно докричаться. Картинка в кремлевских телесериалах вздрагивает и потихоньку начинает меняться… Дай Бог.
Когда вы будете читать этот текст, кое-что уже прояснится. Сейчас, когда я его пишу, ясно только то, что мы наконец-то не хотим идти топиться под дудку гаммельнского музыканта. То ли дудка испортилась, то ли музыкант сфальшивил, то ли нам отчего-то надоело крысятничать по помойкам строго в отведенных магистратом местах. Отчего-то надоело носить скользкую серую шкурку, проворно и ловко прятаться при виде человека с бляхой, покорно сносить его презрение и безропотно платить его подручным за обещания дать порыться в мусорном ведре. Надоело вспоминать, что, утопив нас, он возьмется за детей – а это уже просто никуда не годится. И вот из этой волны свежеобретенной тяги к свободе, к свету я не смог не выловить профессиональной мысли о том, что производители автомобилей, по сути, обходятся с нами ничуть не лучше, чем самодержавная власть. Причем в ее наихудшей – советской – инкарнации. Ведь в СССР даже цены повышались, если кто еще помнит, исключительно “по многочисленным просьбам трудящихся”. Нынешние рулевые страны тоже убеждали нас в том, что мы сами их выбираем.
А чем автоконцерны лучше? Ведь на каждой второй пресс-конференции по поводу новой модели на любые претензии автожурналистов полномочные представители производителя дают два варианта ответов. Первый: “Вы ездили на предсерийной машине, а в тираже мы все доделаем и исправим”. Знакомо? То есть пока быстренько изберем вот этого по нынешним законам, зато к следующим выборам все будет совершенно по-другому… Но второй еще хуже: лом, против которого нет приема. Это вечное, неистребимое, безапелляционное “Так захотели клиенты”. То есть мы. Покупатели. Трудящиеся. Оказывается, это мы, скромные труженики руля и педалей, буквально на коленях умолили Honda превратить шустрый, увлекательный и невероятно продуманный Civic в мягколапого плюшевого мишку. Это мы жгли файеры у стен немецких штаб-квартир и скандировали: “Пусть заднеприводные машины ездят как переднеприводные!” и “Секс обязан быть безопасным!”Это нам было мало одного удачного – тщательно придуманного грамотными инженерами и тщательно доведенного на полигоне грамотными пилотами – режима работы амортизаторов (акселераторов, коробок передач, подсветок приборов, выключателей фар). Это мы упорно требовали предоставить нам выбор из пяти-шести неудачных. И настояли на том, чтобы каждый из них обязательно был плох по-своему. Оказывается, мы сами легко разменяли глубинную, ездовую автомобильную суть на ничего не значащие электронные игрушки на борту. Таскались за топ-менеджерами и ныли: “Понятно, что на всех денег не хватит, поэтому заплатите побольше дизайнерам, маркетологам и программистам, а инженеры с их скучным железом и дорогими испытаниями как- нибудь перетопчутся”. Это мы выпросили Cayenne и Panamera у Porsche, Kubang у Maserati и полный привод у Ferrari.
И при этом, очевидно, угрожали, что если в каком-нибудь автомобиле вдруг появятся штатные места для зонтика и дамской сумочки, то мы сожжем такой автомобиль. И еще десяток других в придачу – чтоб неповадно было. А какой производитель пойдет наперекор своей клиентуре? Они-то пытались предложить нам совсем другое – надежность, например. Но не получилось. Очевидно, мы тут же вышли на улицу с плакатами “Долой машины, которые никогда не ломаются!” Они-то давно планировали облегчить автомобиль, выкинув целую кучу электромоторчиков – тех, что двигают сиденья при настройке и трясут их при наезде на разметку, что вертят руль, паркуясь вместо водителя, и вместо него же выдвигают из панели дисплеи. Это килограммы и килограммы, но мы встали плечом к плечу, спиной к спине и тупо не дали. А наоборот заставили добавить еще десяток видеокамер. И тогда им пришлось выкинуть половину шумо- и виброизоляции…
Но самое обидное – это действительно были мы. Только не все. Точно не сто сорок шесть процентов и, возможно, даже не сорок девять и девять. В конце концов и в СССР наверняка хватало трудящихся, которые одобряли рост цен на водку, потому что сами ее не пили. Проблема в другом: когда тех, кто не одобряет, не слышат. Слава Богу, нам уже известно, как ее решить. Ну, кто со мной на митинг “За честный газ и прозрачное рулевое?”
