Ровно 75 лет назад погиб настоящий герой. Джеймс Пейдж вспоминает талант и биографию Бернда Розмайера, молодого и отчаянного символа автоспортивной Германии. Когда Петер Заубер подписал с Кими Райкконеном контракт на сезон Гран-при 2001 года, возник вопрос, а дадут ли пилоту, которому исполнился лишь 21 год, необходимую суперлицензию. У него за плечами был лишь один полный сезон автогонок – всего 23 гонки. Готов ли он к Формуле-1? Он был готов, и хотя кому-то он казался совсем юным, по другим меркам он был уже ветераном. 25 мая 1935 года в стартовой сетке трассы АФУС занял свое место молодой пилот Auto Union, Бернд Розмайер. Он еще ни разу не участвовал в автогонках, но не было заметно, чтобы он робел перед своим зверским автомобилем с мощнейшим V16. Через несколько недель он стартовал снова в престижной гонке Айфельреннен на Нюрбургринге – и почти победил!
Нельзя сказать, что у Розмайера совсем не было опыта. С детства он увлекался машинами, ведь у отца был автосервис. Когда Бернду исполнилось 16, он получил права на мотоцикл. Как потом выяснилось, ненадолго. Жители его родного Лингена хватались за сердце, наблюдая, как он едет по брусчатке на мотоцикле, стоя в седле. И в конце 1929 года полиция отобрала у него права до апреля следующего года. В то Рождество в участок пришло письмо, адресованное Деду Морозу. А в нем просьба: «Я больше никогда не буду хулиганить и нарушать правила. Не дари мне, Дедушка, никаких подарков, а только верни права на имя Бернда Розмайера». И сработало! Права мальчишке вернули.
Само собой разумеется, он начал участвовать в мотогонках, например на Ziindapp в 1931 году. А потом перешел и в автогонки. В 1934 году спортсмен заключил договор с заводской командой DKW, из той же конюшни, что и Auto Union. В октябре того года команда Гран-при устроила на Нюрбургринге отборочные тесты для 12 пилотов. На следующий сезон им позарез был нужен талантливый гонщик, ведь в этом, дебютном, все лавры достались соперникам из Mercedes. Пригласили и Розмайера. Самым быстрым на короткой Южной петле оказался Пауль Пич, а Бернд, как ни удивительно, показал второе время. Не забывайте – он впервые сел за руль гоночной машины!
На Нордшляйфе он проехал не хуже, поэтому в 1935 году Пича и Розмайера взяли в команду к уже зарекомендовавшим себя звездам Хансу Штуку и Акилле Варци. Auto-Union пропустил Триполи и Монако, поэтому дебютировал на АФУСе. Глава команды Вилли Вальб колебался, выпускать ли новичка на такую быструю трассу. Бернд взял его измором: писал без конца на календаре Вальба: «Поедет ли Розмайер на АФУСе?» Поехал! И выступил очень достойно: когда взорвалась покрышка, он шел третьим. Доверие Auto-Union было вознаграждено через три недели в гонке Айфельреннен. Mercedes лидировал на первых этапах, Манфред фон Браухич ушел в большой отрыв. Когда закончились все запланированные пит-стопы, Розмайер вырвался вперед и на половине дистанции уже был третьим. Поломка фон Браухича позволила ему перейти на второе место, за Караччиолой. И обогнал его перед боксами, под рев толпы. Новичок увеличил отрыв и на последний 23-километровый круг пошел с форой в 12 секунд.
По часовой стрелке: последний победный финиш, 1937 год; с Элли (крайняя слева) и Паулой Штук; симпатичный Розмайер был идеальной фигурой для пропаганды и получил чин гауптштурмфюрера СС в 1937 году. Вскоре стало ясно, с Розмайером шутки плохи. Он застолбил третье место на Гран-при Швейцарии и Италии. Все уже отметили, что он гонщик от Бога, так он мастерски контролировал автомобиль. На Пескаре у него отказали тормоза. Розмайер вылетел с трассы, но успел оценить ситуацию и направить машину точно между телеграфным столбом и домом. Профессор Порше потом измерил расстояние от дома до столба… Оно было всего на 5 см шире машины.
Сезон Розмайер закончил победой в Брно. И этот успех был важен не только потому, что стал первой его победой. После гонки его представили известной немецкой летчице Элли Байнхорн, читавшей в Чехословакии лекцию. Бернд немедленно попросил ее о встрече, когда они оба вернутся в Берлин. Сначала Элли (она была на два года старше Розмайера и большой знаменитостью) забавлял ее новый поклонник, она снисходительно принимала ухаживания. Они стали проводить вместе все больше времени. И хотя перед сезоном 1936 года Элли решила «не путаться с этим передвижным цирком хулиганов автогонщиков», она не выполнила своего обещания. 13 июля они поженились – герр и фрау Розмайер считали это число счастливым.
Этот год у Розмайера был лучшим и в гонках. Но начинался плохо. На мокрой трассе в Монако его занесло перед площадью Казино. В утешение пилот забрал себе кусок стены с орнаментом, которую Auto-Union разнес при ударе. После сходов в Триполи и Тунисе, пятого места в Барселоне Розмайер к июню собрался. Сырой, туманный Айфель помог ему одержать одну из величайших его побед. Караччиола лидировал, но сошел, впереди был только Нуволари. Розмайер обошел своего лучшего друга и легко оторвался от него. Пронизывая белый, как молоко, туман, Розмайер оторвался от итальянца на 30 секунд, а в итоге победил с отрывом в две минуты. Остаток сезона он был непобедим и стал чемпионом Европы, одержав серию побед.
Но еще больше его авторитет вырос в 1937 году. Mercedes представил великолепный W125, и вскоре стало ясно, что AU C-type не может с ним тягаться. Но Розмайер не отчаивался и весь сезон прошел на пределе возможностей – своих и автомобиля, поставив себе цель побить Mercedes, пусть даже в одиночку.
Штутгартский экипаж вел гонку в Триполи и на АФУСе. Но на Нюрбургринге злые тролли и гений Розмайера помогли ему вырвать победу в Айфельреннен у Караччиолы и фон Браухича. В Америке на Кубке Вандербильта он повторил свой фокус. А июльский Гран-при Германии был пиком его успеха. Он стал самым быстрым в практике: 9 минут 46 секунд. Следующим шло время другого Auto-Union, Рудольфа Хассе: 10 минут 10 секунд.
И снова Бернд сражался с Mercedes. Ланг и Караччиола ушли в точку со старта. Розмайер закончил второй круг со временем 9 минут 53 секунды, но вскоре у автомобиля повредилась гайка на колесе. Бернд сполз на 10-е место, пока механики ставили новое колесо. Погоня продолжилась. После схода возле Аденау Розмайер вернулся на трассу и, как писал Джордж Монкхаус в «Автогонках с Mercedes-Benz», «промчал мимо боксов, волоча за собой полстога сена». Бесстрашный, он обогнал Фарину, Кауца, Хассе и Нуволари. Когда у Ланга пробило колесо, Розмайер уже был на третьем месте и быстро нагонял фон Браухича. К сожалению, ему не хватило кругов. Он финишировал третьим, героически проведя эту гонку. Под палящим солнцем Пескары Бернд в льняном шлеме, очках, шортах и сандалиях показал лучшее время практики. Он лидировал с большим отрывом, но задел задним колесом столб. Колесо развалилось, и Розмайер дохромал в боксы на тормозном барабане. Победа перешла к нему по наследству, когда у Караччиолы полетел двигатель.
На Гран-при Швейцарии команда решила облегчить ношу Розмайера и пригласила Нуволари. А в Италии вернулся Варци, несмотря на то, что боролся с морфиновой зависимостью. Варци был быстрее Розмайера в практике, но выдохся к гонке и финишировал шестым, а потом и вовсе ушел. В октябре только поздняя атака фон Браухича, который был в отличной форме, не дала Розмайеру быть первым в практике на Донингтон-Парк. Букмекеры принимали на фаворита Караччиолу ставки 3:1, но механики Auto-Union поставили на Розмайера 5:1. Доказательство недальновидности букмекеров (а может быть, патриотизма?) – то, что на Реймонда Мейза принимали тоже 5:1. Лучшее время практики Мейза за рулем ERA было хуже Розмайера на 15 секунд.
В гонке Розмайер устроил славную битву с фон Браухичем, у которого, в конце концов, лопнула покрышка. Розмайер одержал свою последнюю победу. Гимн Германии в этом году не исполняли, а букмекеры сбежали со всеми деньгами.
Но сезон Розмайера еще не закончился.
В этом же месяце он установил 15 мировых и международных рекордов на автобане Франкфурт-Дармштадт. Он развил более 402 км/ч на автостраде и говорил потом, что держать такую скорость на обычной дороге труднее всех гонок сезона вместе взятых.
Но у него был опыт. В июне команда установила рекорды километра и мили с хода на той же дороге. В тот раз закрыли только одну сторону автострады, оставив встречные полосы для объезда. Просто поставили шлагбаум и человека в обеих концах дистанции.
В первом заезде Розмайер не рассчитал, сколько у него места, и подъезжая к концу дистанции, все еще держал высокую скорость. К счастью, люди из NSKK быстро сообразили, что к чему, подняли шлагбаум и потрясенный Бернд пронесся мимо – в потоке, по встречке – в Дармштадт, где смог развернуться.
Двенадцатого ноября у Розмайера родился сын, Бернд-младший. Справив Рождество дома, молодое семейство встретило Новый год вместе с четой Нуволари. Тацио был крестным отцом новорожденного. В начале января перемирие между монстрами немецкого автоспорта было нарушено, когда Mercedes, уязвленный октябрьскими успехами Auto-Union, объявил, что он поставит новые рекорды перед автосалоном в Берлине. И Auto-Union поднял перчатку. Обновленный стримлайнер с новым кузовом – сверху над колесами крылья, внизу у порогов – юбки имел меньшее лобовое сопротивление, чем автомобиль 1937 года, но был более уязвим для бокового ветра.
28 января Караччиола начал заезды рано утром, и с ходу побил рекорд Розмайера, разогнавшись до 435 км/ч. Ветер усиливался. Бернд поздравил соперника и поехал сам. На обратном пути, хотя говорили, что Auto-Union не особенно напрягался, скорость была 431 км/ч. Наблюдатели говорили, что автомобиль рыскал, но Розмайер успокоил команду, сказав, что проедет только еще один раз. В 11:46 утра он снова стартовал, в сторону юга. Возле Мёрфельдена, приближаясь к просеке, Розмайер прижал машину к правой стороне дороги, чтобы оставить место для маневра, если ветер усилится. Скорость ветра была уже 13,4 м/с. Но дороги ему не хватило. Большой Auto-Union снесло через две полосы, и на скорости 435 км/ч он заехал двумя колесами на разделительную. Автомобиль закувыркался по дороге, рассыпая ошметки на 600 метров вокруг. Тело Розмайера нашли на опушке, он вылетел из машины.
Немецкое правительство давно эксплуатировало образ известной пары – бесстрашный автогонщик арийской внешности и знаменитая летчица. Поэтому Розмайера похоронили с почестями. Жена получила письма с соболезнованиями от всего высшего эшелона, в том числе и от самого Гитлера. «Мысль, что он пал, сражаясь за репутацию Германии, должна умерить вашу скорбь», – писал фюрер.
Розмайер мало интересовался политикой, и тем более фашистской ересью. Как-то раз, когда Адольф Хюнляйн, глава NSKK, пустился в очередные бесконечные разглагольствования после Гран-при Германии 1937 года, Бернд сунул сигарету в рот «Богине скорости» – своей награде. Толпа разразилась хохотом, но когда Хюнляйн обернулся, сигарету с невинным видом курил Бернд.
«Он был очень приятным, энергичным человеком, – писал Монкхаус. – В 1937 году он сдерживал напор трех Mercedes. Незавидная доля, потому что у Auto-Union не было другого пилота, который мог бы помочь ему. Невозможно представить себе, как он рисковал, иногда его смелость граничила с безумием. Автомобиль всегда был на пределе, готов был вот-вот улететь с трассы». Место, где нашли тело Розмайера, отмечено небольшим памятником. Пока была жива Элли, она каждый год в день его смерти приносила сюда 13 гвоздик. Эта традиция поддерживается неизменно и сегодня его поклонниками, скромно напоминая о великом ушедшем таланте.
